Но я удержал его взгляд. Мои светящиеся зеленые глаза встретились с его темно-карими.
Три секунды. Пять. Семь. Десять.
— Твое решение, — ответил старейший. Ни один мускул не дрогнул на его лице, — Теперь ступай с Кесеотиосом, — и демиург, будто забыл о существовании кого-либо в помещении, уставился на стену за мной.
Грозовой, склонив голову, направился к выходу. Я пошел следом. Мои нити были натянуты настолько, что каждый шаг отдавался ноющей болью в солнечное сплетение. Обратил внимание на свою искру, что все еще не могла успокоиться. Нахмурившись, скрыл ее. Нечего светить своими эмоциями перед посторонними.
Обернуться и посмотреть, провожает ли меня взглядом Незримый, я не решился.
Только выйдя под черное небо Обители, я осознал, что произошло минутами ранее. В моей голове начали всплывать забытые образы из прошлого в самый разгар диалога со старейшим. Но я настолько сконцентрировался на ситуации и контроле себя, что не заметил этого.
«Буду изо всех сил стараться не ликвидировать последствия, а порождать новый путь развития.»
Понимая, что в любой момент меня может накрыть тьма, я схватился рукой за колонну и глубоко задышал, пытаясь удержаться в сознании и не позволить источнику вспыхнуть.
Приставленный ко мне демиург, наконец, заметил, что за ним не следуют, и вернулся по ступенькам за мной.
— Что с тобой?
Отвечать не было никакого желания. Вместо этого хотелось плюнуть в него ядом. Но яда у меня не было, так что пришлось выдохнуть:
— Сейчас пройдет.
— Нулевой, — укоризненно произнес он, — Запомни первое неписанное правило. Когда разговариваешь с Незримым, старайся не смотреть ему в глаза, — расценил демиург мое состояние по-своему.
— Ага… — ответил я и ухмыльнулся.
Перед глазами заплясали черные точки.
«НЕ СМЕЙ! ХВАТИТ!» — мысленно обратился я сам к себе и прикусил изнутри щеки, чтобы вернуться в реальность.
Получилось. Не сразу, но… Медленно разогнулся, смахнув с лица заплетенные волосы природной формы. Словил себя на мысли, что очень нехорошим вышло прощание с Эммой.
«Нужно будет извиниться перед ней, когда вернусь. Если вернусь…»
После разговора с Незримым я не был так уверен, что меня скоро отпустят отсюда.
— Полегчало? — спросил грозовой.
— Да, — процедил я.
— Тогда иди за мной. Нужно разобраться, где ты будешь жить.
Я еще какое-то время летал в своих мыслях, прогоняя остатки наваждения. А когда полностью пришел в себя, понял, что мы идем по улицам Обители. Грозовой молча шел впереди, так что я решил, что могу осмотреться.
Обитель. Дом тысячей демиургов сейчас был погружен в глубокий сон. Когда-то яркая разноцветная плитка на земле выцвела, грязь захватила власть над ней. Печальные дома доживали свои дни без хозяев. Многие из них, не выдерживая скорби, разрушались на глазах, сбрасывая с себя вес камней. Фонари вдоль дороги горели, едва прогоняя тьму. С уходом звезд с неба они стали единственным источником света в когда-то блиставшем городе. Других не было. Солнца или чего-то подобного здесь никогда не существовало. Заклинание полного зрения стало одним из основных для местного населения. Мне с этим повезло, ведь как дух я видел в темноте и без магической поддержки. Хотя, не знаю, что лучше. Погрязнуть в сумраке или в полную силу видеть все разрушения, что затронули этот мир. По пути мы встретили от силы четырех демиургов, которые спешили поскорее покинуть улицу и зайти в дом, в свой иллюзорный мир гармонии и спокойствия. Натыкаясь на нас, они с непониманием смотрели на мой светящийся облик и шли дальше.
Кесеотиос резко остановился на перекрестке с одним большим фонарем по центру. Когда-то это была оживленная площадь. Та самая, на которой я часто принимал вызовы на поединки.
— В какой стороне предпочтешь жить? — спросил демиург, давая мне выбрать часть города.
Я непонимающе посмотрел на грозового, а после перевел свой взгляд на тот «выбор», что он мне предлагал. Пригляделся. Стиль четырех частей города и правда отличался, но уловить это было тяжело, из-за затронувших город разрушений.
Мое зрение неожиданно застелила пелена, накладывая свою картинку на окружающее пространство. В голове всплыли образы.
Город делился на четыре сферы жизни, к которым были более предрасположены демиурги.
Правящая ветвь. Район города, который находился наиболее близко к центральной башни. Там жили те, кто следил за порядком в Обители, писали законы. К ним обращались за помощью в вопросах устройства миров. Правящие давали согласие на создание мира, назначали те или иные обязанности, передавали миры из одних рук в другие. Оформление их жилищ было скупо на украшения. Это были фундаментальные здания, которые стойко выдерживали течение времени.
«Там живет Данион, — вспомнил я, — И Незримый с его помощниками.»
Духовная ветвь. Ученые, исследователи. На их территории находилась обширная библиотека. Конечно, там не было таких книг, что были в центральной башне, но их многообразие поражало не меньше. Демиурги, живущие здесь, предпочитали передавать права управления миром доверенным лицам, а сами редко посещали свои творения, с головой погружаясь в изучение всего, что только можно было найти. Часто уходили по договору в миры других создателей, чтобы почерпнуть что-то новое. Их дома отличались от Правящих огромным количеством книжных шкафов и точно обозначенным местоположением всех объектов. Духовные разбавляли обстановку растениями или украшениями, чтобы помнить, что за книгами тоже есть мир.
«Мой дом…»
Искра нервно вспыхнула внутри, когда я вспомнил, что стало с моим кабинетом. Осмотреть другие комнаты тогда у меня не хватило сил.
Я с трудом перевел взгляд на третью часть города.
Созидательная ветвь. Это демиурги-создатели. Их район всегда был больше похож на джунгли. Цветочный, зеленый. Дома, обросшие деревьями, сады, парки, другие места отдыха. Созидатели были источником жизни этого мира. Благодаря им здесь появлялись краски. Они лучше всех разбирались в расах, судьбах, душах созданий. У них часто можно было получить даже непрошенные советы по этому поводу. Их приглашали обустраивать миры неопытные демиурги. В домах Созидателей царил либо настоящий хаос, либо гармония. Но и в том, и в другом случае чувствовались уют и тепло.
«Ранна…» — тепло подумал я, заприметив ее балкон. А потом хмыкнул, когда вспомнил, что Михаэль тоже там поселился. Не знаю, почему он выбрал эту ветвь. Дракон явно был полной противоположностью Созидателям. Вероятно, он просто решил поселиться ближе к сестре.
Эта часть города пострадала больше остальных. Цветы иссохли, от деревьев остались лишь почерневшие стволы и ветви. Дома потрескались, унося с собой ощущение жизни в Обители.
Четвертый район. Ветреная ветвь. Ветреные — с одной стороны самые неприметные, а с другой самые непредсказуемые. Отсюда и название. Отшельники. Они предпочитали жить
